* * *

[lllytnik]

Не в финале -- в разгаре, посередине,
острый гребень времени оседлав,
весь свободный, словно рыбак на льдине,
я плыву в темноту. Темнота тепла.
Темнота убаюкивает и плещет
песню старую, тихую, без затей:
раздари все альбомы, цветные вещи --
ни к чему они в темноте.
Темноте всё равно, что внутри ты розов,
нежен, ласков, красив, как осенний Крым.
В темноте только текст и вот эта поза:
мол, смотрите дети, поэт открыт,
что-то тихим голосом говорит нам,
ждёт, когда этот ужас
кончится.
Я пинком вышибаю подпорки ритма
и с улыбкой смотрю, как текст
корчится.

Он уже не выглядит стройным,
но пока
даже так
красивый,
как встревоженный рой осиный.
Поэтому я начинаю
лупить его
что есть силы.
Пачкать рифмой в случайных местах --
назовите теперь его
белым.
Ломать -- ни один сустав
не останется целым,
ни одно ребро
во впалой его груди.
Черта с два этот стих свободный.
Я теперь ему господин.

Я, испортивший представление,
разбивший для вас свой текст,
может быть, последний,
даже не думающий вытаскивать
впившиеся буквы
из ладоней, ступней и коленей.
Я, созвучие добывающий в горле,
негромкое, жалкое, но живое.
Я стою и говорю лично с тобой,
да,
мы перешли на "ты",
нас осталось двое.

И всё, чего я правда хочу --
чтобы ты забыл,
как вдыхать.
Только это имеет значение,
если речь идёт о стихах.
Ты либо слышишь их,
либо не слышишь их.
Остальное -- формальности.
Для критиков
и глухих.

Comments

[dikaya-radost.livejournal.com]

свежий Махяк офигенен, уже-не-короткострижен, слегка запутан, читается вслух за один перегон метро, полторы минуты, выдох, ниже, через диафрагму, до дрожи в пятках, текст проходит насквозь, как шпагоглотателя заточенная шпага.

Эй, нехорошо за читателем подглядывать! На "забыл, как выдыхать" я обнаружила, что вообще-то всё это время проговариваю текст вслух, громким шёпотом. Спасибо за напоминание, вдохнула.