* * *

Засыпаешь в пять.
Просыпаешься в семь сорок две
от тишины в голове.
Ни единой буквы,
никаких тебе навязчивых ритмов –
немота чудовищных габаритов.
До обеда ходишь довольный, как слон,
думаешь, вот повезло.
Бережешь пустоту, как багровые нити шафрана,
чувствуешь себя странно.
После обеда становится страшно.

Мечешься, ворошишь
какие-то файлы, записи от руки
черновики.
Куришь в форточку, стараясь выглядеть жалко.
Прячешься в плед, хотя в доме жарко.
Думаешь, сочинить бы стишок про Жака...
ну... того,
что сломал городской фонарь.

На улице хмарь.
Фиговое нынче лето.
Можно рассказать и про это.
Или, допустим, начать с фразы
"Я вижу мертвых людей"

Вот видишь.
Видишь?
Масса идей.

Ангел твой улыбается, пожимает плечами,
достает жестяную баночку из-под чая,
открывает крышку, терпеливо ждёт,
пока они выползают:

чудища с вращающимися глазами,
белые кролики, многоножки строчек,
беглые мысли – без носков, без сорочек,
тощие сюжеты – одна канва,
и слова, слова...

Он дожидается,
пока к тебе вернётся последний хроменький ритм.
Ни слова не говорит.
Прячет банку и исчезает со скоростью пули.
Не услышав, как ты ворчишь,
на черта, мол, мне
этот улей.